Утверждают, что Гиппократу принадлежит изречение: «Мы есть то, что мы едим». Попробую развить эту мысль и скажу так: «Мы есть то, что мы читаем». Гиппократ придерживался мнения, что неправильное питание — причина наших болезней, и вредные элементы, попадающие в организм, не укрепляют его, а разрушают. Не действует ли столь же разрушительно на наше сознание чтение технически безграмотных текстов?
На некоторых российских сайтах с информацией об иностранных лодках нередко текст является практически «калькой» с иностранного (чаще — английского) языка, да еще построенный автопереводчиком. При этом специфические термины, давно укоренившиеся в профессиональном лексиконе, претерпевают любопытную трансформацию. Вот несколько примеров.
В описании моторной яхты, недавно попавшемся мне на глаза, я прочел о «специально разработанной судовой архитектуре», позволившей решить определенные планировочные задачи. Да, проектированием яхт занимаются и некоторые архитекторы, работающие с береговыми объектами. Но, помилуйте, здесь совсем не об этом! В оригинале сообщения говорилось о naval architecture (синоним naval engineering) — технической дисциплине, которая к судовой архитектуре, связанной прежде всего с обликом судна и его архитектурно-конструктивным типом, отношение имеет опосредованное. Кстати, naval architecture переводится и как «теория корабля», а naval architect — это просто (или не просто) инженер-кораблестроитель. То есть упомянутые планировочные задачи для яхты решали не архитекторы, а инженеры (правда, не механики и не электрики).
В том же тексте мое внимание привлекло словосочетание «корпус с быстрым водоизмещением». Я всегда полагал (и продолжаю так думать), что водоизмещение — вес объема воды, вытесняемого корпусом, равный весу самого корпуса, — не бывает ни быстрым, ни медленным. Оказалось, что речь о Fast Displacement Hull — корпусе яхты с особыми обводами, которые в водоизмещающем или переходном режиме движения обеспечивают судну сравнительно невысокое сопротивление. Также замечу, что переходный режим нередко называют полуводоизмещающим, отчего может создаться впечатление, будто судно, идущее в этом режиме, становится вдвое легче.
На некоторых иностранных сайтах, имеющих русскоязычные версии, тоже встречаются занятные вещи. Запомнилась нелепость из спецификации, где «Hull type: semi displacement» (переходный тип корпуса) перевели как «Телосложение: в половине». Непростой для перевода термин «performance», часто применяемый к яхтам, трактуют особенно вольно. Performance — это совокупность ряда качеств судна, в том числе скорости, маневренности, управляемости и пр. Пример: icebreaking performance — льдопроходимость. Я перевожу performance как «ходовые качества», хотя этот вариант не полностью описывает емкое смысловое содержание.
Некоторые слова я предпочитаю вообще не переводить на русский: предложение одного «филолога» заменить термин walkaround словом «обходняк» вряд ли можно счесть подходящим. Боюсь, поборники тотального перехода всего и вся на русский язык меня не поймут, но я сторонник аккуратного и выборочного обращения с «чужими» терминами. Главное, чтобы было просто и понятно.
А правильно ли мы говорим? Совершенно незачем вместо классического «угол заката диаграмм статической остойчивости» (он же — угол опрокидывания судна) употреблять слово «оверкиль». Часто встречается в разговорах (и в текстах) небрежное «лодка вышла на глисс». На глиссирование она вышла, господа! И вместо «потопчины» — части палубы от борта до кокпита — не следует говорить «протопчина»…
Наверное, на решение о покупке той или иной лодки все эти лексические нелепости напрямую не влияют. Но не катимся ли мы в болото технической безграмотности, потребляя информацию такого рода? Или я напрасно тревожусь и всех всё устраивает?
